Фазиль Абдулович Искандер – яркий представитель этого направления. Он никогда не терял связи с родной Абхазией. Своим персонажам он нередко предоставляет причудливое и неизвестное ранее читателю пространство, которое тоже обладает своей мифологемой – это Чегем.

На основе волшебной абхазской народной сказки о Джамхухе – сыне Оленя, Фазиль Искандер создаёт повесть-притчу, сохраняя её в рамках сказочных формул, но продолжая развивать её и облекать в литературные традиции эпоса. Это роднит его с писателями, которые стали авторами собственных вселенных, где не обходится без мифов и его составляющих.

 Приёмы, характерные для мифопоэтики прозы Фазиля Искандера, находят подтверждение и в форме, и в содержании. Хронотоп, создаваемый им, уникален тем, что даёт полноценную картину абсолютно нового для всемирной литературы культурного и бытового мира абхазов. Сюжеты Искандера о жизни чегемцев могут быть определены как фольклорный хронотоп. На примере одного из рассказов романа «Рассказ мула старого Хабуга» видны элементы мифа. Само путешествие Хабуга и Арапчика несет в себе сказочную композицию – автор проводит их через вереницу перипетий, помещая в разного рода конфликты, через которые читатель может понять и ощутить мироустройство, царящее там. С помощью встречных героев мы знакомимся и с порицаемыми пороками, и с ценностями, традициями и даже с некоторыми любопытными исторически реальными субъектами. Большую роль здесь играет композиция – автор выбирает свободную, такую, которая могла бы наиболее полно отразить все линии сюжета.

 Художественным приёмом мифа становится и язык. Фазиль Искандер благодаря некоему слиянию двух языков  становится автором новых для русского языка синтаксических и лексических конструкций. Они помогают познакомить читателя с внутренним миром абхазов, ведь, как известно, язык отражает историю народа. Искандер порой образует целый ряд фразеологизмов и пословиц: «время, в котором стоим», «аам0а  щазтагылоу», и другие.

В разное время миф служил литературе, выполняя ту необходимую задачу, которая остро стояла перед ней. В случае с Фазилем Искандером эту задачу можно сформулировать следующим образом: возвращение к корням, поиск собственной идентичности абхазского народа на фоне обновляющегося географического, этического и исторического пространства. Духовная связь с абхазским народом, с его бытом, глубокое знание его традиций и являются основой мифопоэтики прозы Фазиля Искандера.

Диана Папба,

студентка 4-го курса 

филфака АГУ